 |
|
|
|||||||||
|
ЖИВЫЕ ПРОТИВООСПЕННЫЕ ВАКЦИНЫ. Вакцина противооспеннаяЖИВЫЕ ПРОТИВООСПЕННЫЕ ВАКЦИНЫ | Максютов1. Маренникова С.С., Щелкунов С.Н. Патогенные для человека ортопоксвирусы. М.: KMK Scientific Press Ltd; 1998. 386 c. 2. Якубицкий С.Н., Колосова И.В., Максютов Р.А., Щелкунов С.Н. Высокоиммуногенный вариант аттенуированного вируса осповакцины. Биохимия, биофизика, мол. биол. 2016; 466:241–4. 3. Bell E., Shamim M., Whitbeck J.C., Sfyroera G., Lambris J.D., Isaacs S.N. Antibodies against the extracellular enveloped virus B5R protein are mainly responsible for the EEV neutralizing capacity of vaccinia immune globulin. Virology. 2004; 325:425–31. DOI: 10.1016/j.virol.2004.05.004. 4. Bhanuprakash V., Venkatesan G., Balamurugan V., Hosamani M., Yogisharadhya R., Gandhale P., Reddy K.V., Damle A.S., Kher H.N., Chandel B.S., Chauhan H.C., Singh R.K. Zoonotic infections of buffalopox in India. Zoonoses Public Health. 2010; 57:e149–55. DOI: 10.1111/j.1863-2378.2009.01314.x. 5. Blanchard T.J., Alcami A., Andrea P., Smith G.L. Modified vaccinia virus Ankara undergoes limited replication in human cells and lacks several immunomodulatory proteins: implications for use as a human vaccine. J. Gen. Virol. 1998; 79:1159–67. DOI: 10.1099/0022-1317-79-5-1159. 6. Campe H., Zimmermann P., Glos K., Bayer M., Bergemann H., Dreweck C., Graf P., Weber B.K., Meyer H., Büttner M., Busch U., Sing A. Cowpox virus transmission from pet rats to humans, Germany. Emerg. Infect. Dis. 2009; 15(5):777–80. DOI: 10.3201/eid1505.090159. 7. Carletti F., Bordi L., Castilletti C., Di Caro A., Falasca L., Gioia C., Ippolito G., Zaniratti S., Beltrame A., Viale P., Capobianchi M.R. Cat-to-human orthopoxvirus transmission northeastern Italy. Emerg. Infect. Dis. 2009; 15(3):499–500. DOI: 10.3201/eid1503.080813. 8. Denes B., Gridley D.S., Fodor N., Takatsy Z., Timiryasova T.M., Fodor I. Attenuation of a vaccine strain of vaccinia virus via inactivation of interferon viroceptor. J. Gene Med. 2006; 8(7):814–23. DOI: 10.1002/jgm.907. 9. Drexler I., Heller K., Wahren B., Erfle V., Sutter G. Highly attenuated modified vaccinia virus Ankara replicates in baby hamster kidney cells, a potential host for virus propagation, but not in various human transformed and primary cells. J. Gen. Virol. 1998; 79:347–52. DOI: 10.1099/0022-1317-79-2-347. 10. Ducournau C., Ferrier-Rembert A., Ferraris O., Joffre A., Favier A.L., Flusin O., Van Cauteren D., Kecir K., Auburtin B., Védy S., Bessaud M., Peyrefitte C.N. Concomitant human infections with 2 cowpox virus strains in related cases, France, 2011. Emerg. Infect. Dis. 2013; 19(12):1996–9. DOI: 10.3201/eid1912.130256. 11. Earl P.L., Americo J.L., Wyatt L.S., Eller L.A., Whitbeck J.C., Cohen G.H., Eisenberg R.J., Hartmann C.J., Jackson D.L., Kulesh D.A., Martinez M.J., Miller D.M., Mucker E.M., Shamblin J.D., Zwiers S.H., Huggins J.W., Jahrling P.B., Moss B. Immunogenicity of a highly attenuated MVA smallpox vaccine and protection against monkeypox. Nature. 2004; 428(6979):182–5. DOI: 10.1038/nature02331. 12. Fenner F. Risks and benefits of vaccinia vaccine use in the worldwide smallpox eradication campaign. Res. Virol. 1989; 140(5):465–6. 13. Fenner F., Henderson D.A., Arita I., Jezek Z., Ladnyi I.D. Smallpox and its eradication. World Health Organization: Geneva; 1988. 1460 p. 14. Ferrier-Rembert A., Drillien R., Meignier B., Garin D., Crance J.M. Safety, immunogenicity and protective efficacy in mice of a new cell-cultured Lister smallpox vaccine candidate. Vaccine. 2007; 25(49):8290–7. DOI: 10.1016/j.vaccine.2007.09.050. 15. Frey S.E., Newman F.K., Kennedy J.S., Ennis F., Abate G., Hoft D.F., Monath T.P. Comparison of the safety and immunogenicity of ACAM1000, ACAM2000 and Dryvax® in healthy vaccinia-naive adults. Vaccine. 2009; 27(10):1637–44. DOI: 10.1016/j.vaccine.2008.11.079. 16. Hekker A.C., Bos J.M., Rai N.K., Keja J., Cuboni G., Emmet B., Djalins J. Large-scale use of freeze-dried smallpox vaccine prepared in primary ultures of rabbit kidney cells. Bull. World Health Organ. 1976; 54(3):279–84. 17. Hirayama M. Smallpox vaccination in Japan. In: Fukumi H., editor. The vaccination theory and practice. Tokyo: International Medical Foundation of Japan; 1975. 18. Hobi S., Mueller R.S., Hill M., Nitsche A., Löscher T., Guggemos W., Ständer S., Rjosk-Dendorfer D., Wollenberg A. Neurogenic inflammation and colliquative lymphadenitis with persistent orthopox virus DNA detection in a human case of cowpox virus infection transmitted by a domestic cat. Br. J. Dermatol. 2015; 173(2):535–9. DOI: 10.1111/bjd.13700. 19. Isaacs S.N., Kotwal G.J., Moss B. Vaccinia virus com- plement-control protein prevents antibody-dependent complement-enhanced neutralization of infectivity and contributes to virulence. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1992; 89(2):628–32. 20. Jacobs B.L., Langland J.O., Kibler K.V., Denzler K.L., White S.D., Holechek S.A., Wong S., Huynh T., Baskin C.R. Vaccinia virus vaccines: past, present and future. Antiviral Res. 2009; 84(1):1–13. DOI: 10.1016/j.antiviral.2009.06.006. 21. Johnson B.F., Kanatani Y., Fujii T., Saito T., Yokote H., Smith G.L. Serological responses in humans to the smallpox vaccine LC16m8. J. Gen. Virol. 2011; 92:2405–10. DOI: 10.1099/vir.0.034207-0. 22. Kinnunen P.M., Holopainen J.M., Hemmilä H., Piiparinen H., Sironen T., Kivelä T., Virtanen J., Niemimaa J., Nikkari S., Järvinen A., Vapalahti O. Severe Ocular Cowpox in a Human, Finland. Emerg. Infect. Dis. 2015; 21(12):2261–3. DOI: 10.3201/eid2112.150621. 23. Lane J.M., Ruben F.L., Neff J.M., Millar J.D. Complications of smallpox vaccination, 1968: results of ten statewide surveys. J. Infect. Dis. 1970; 122(4):303–9. 24. Levine R.S., Peterson A.T., Yorita K.L., Carroll D., Damon I.K., Reynolds M.G. Ecological niche and geographic distribution of human monkeypox in Africa. PLoS One. 2007; 2(1):е176. DOI: 10.1371/journal.pone.0000176. 25. Maluquer de Motes C., Cooray S., Ren H., Almeida G.M., McGourty K., Bahar M.W., Stuart D.I., Grimes J.M., Graham S.C., Smith G.L. Inhibition of apoptosis and NF-κB activation by vaccinia protein N1 occur via distinct binding surfaces and make different contributions to virulence. PLoS Pathog. 2011; 7(12):e1002430. DOI: 10.1371/journal.ppat.1002430. 26. McCurdy L.H., Larkin B.D., Martin J.E., Graham B.S. Modified vaccinia Ankara: potential as an alternative smallpox vaccine. Clin. Infect. Dis. 2004; 38(12):1749–53. DOI: 10.1086/421266. 27. Meyer H., Sutter G., Mayr A. Mapping of deletions in the genome of the highly attenuated vaccinia virus MVA and their influence on virulence. J. Gen. Virol. 1991; 72:1031–8. DOI: 10.1099/0022-1317-72-5-1031. 28. Midgley C.M., Putz M.M., Weber J.N., Smith G.L. Vaccinia virus strain NYVAC induces substantially lower and qualitatively different human antibody responses compared with strains Lister and Dryvax. J. Gen. Virol. 2008; 89:2992–7. DOI: 10.1099/vir.0.2008/004440-0. 29. Monath T.P., Caldwell J.R., Mundt W., Fusco J., Johnson C.S., Buller M., Liu J., Gardner B., Downing G., Blum P.S., Kemp T., Nichols R., Weltzin R. ACAM2000 clonal Vero cell culture vaccinia virus (New York City Board of Health strain) – a second-generation smallpox vaccine for biological defense. Int. J. Infect. Dis. 2004; 8:S31–44. DOI: 10.1016/j.ijid.2004.09.002. 30. Morikawa S., Sakiyama T., Hasegawa H., Saijo M., Maeda A., Kurane I., Maeno G., Kimura J., Hirama C., Yoshida T., Asahi-Ozaki Y., Sata T., Kurata T., Kojima A. An attenuated LC16m8 smallpox vaccine: analysis of full-genome sequence and induction of immune protection. J. Virol. 2005; 79(18):11873–91. DOI: 10.1128/JVI.79.18.11873-11891.2005. 31. Murphy F.A., Osburn B.I. Adventitious agents and smallpox vaccine in strategic national stockpile. Emerg. Infect. Dis. 2005; 11(7):1086–9. DOI: 10.3201/eid1107.050277. 32. Ninove L., Domart Y., Vervel C., Voinot C., Salez N., Raoult D., Meyer H., Capek I., Zandotti C., Charrel R.N. Cowpox virus transmission from pet rats to humans, France. Emerg. Infect. Dis. 2009; 15(5):781–4. DOI: 10.3201/eid1505.090235. 33. Parker S., Nuara A., Buller R.M., Schultz D.A. Human monkeypox: an emerging zoonotic disease. Future Microbiol. 2007; 2(1):17–34. DOI: 10.2217/17460913.2.1.17. 34. Poland G.A., Grabenstein J.D., Neff J.M. The US smallpox vaccination program: a review of a large modern era smallpox vaccination implementation program. Vaccine. 2005; 23(17–18):2078–81. DOI: 10.1016/j.vaccine.2005.01.012. 35. Rehm K.E., Connor R.F., Jones G.J., Yimbu K., Roper R.L. Vaccinia virus A35R inhibits MHC class II antigen presentation. Virology. 2010; 397(1):176–86. DOI: 10.1016/j.virol.2009.11.008. 36. Riedel S. Edward Jenner and the history of smallpox and vaccination. Proc. (Bayl. Univ. Med. Cent.). 2005; 18(1):21–5. 37. Rimoin A.W., Kisalu N., Kebela-Ilunga B., Mukaba T., Wright L.L., Formenty P., Wolfe N.D., Shongo R.L., Tshioko F., Okitolonda E., Muyembe J.J., Ryder R.W., Meyer H. Endemic human monkeypox, Democratic Republic of Congo, 2001–2004. Emerg. Infect. Dis. 2007; 13(6): 934–7. DOI: 10.3201/eid1306.061540. 38. Rimoin A.W., Mulembakani P.M., Johnston S.C., Lloyd Smith J.O., Kisalu N.K., Kinkela T.L., Blumberg S., Thomassen H.A., Pike B.L., Fair J.N., Wolfe N.D., Shongo R.L., Graham B.S., Formenty P., Okitolonda E., Hensley L.E., Meyer H., Wright L.L., Muyembe J.J. Major increase in human monkeypox incidence 30 years after smallpox vaccination campaigns cease in the Democratic Republic of Congo. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 2010; 107(37):16262–7. DOI: 10.1073/pnas.1005769107. 39. Shchelkunov S.N. Emergence and reemergence of smallpox: the need in development of a new generation smallpox vaccine. Vaccine. 2011; 29:D49–53. DOI: 10.1016/j.vaccine.2011.05.037. 40. Shchelkunov S.N. An increasing danger of zoonotic orthopoxvirus infections. PLoS Pathog. 2013; 9(12):e1003756. DOI: 10.1371/journal.ppat.1003756. 41. Shida H., Hinuma Y., Hatanaka M., Morita M., Kidokoro M., Suzuki K., Maruyama T., Takahashi-Nishimaki F., Sugimoto M., Kitamura R. Effects and virulences of recombinant vaccinia viruses derived from attenuated strains that express the human T-cell leukemia virus type I envelope gene. J. Virol. 1988; 62(12):4474–80. 42. Silva-Fernandes A.T., Travassos C.E., Ferreira J.M., Abrahão J.S., Rocha E.S., Viana-Ferreira F., dos Santos J.R., Bonjardim C.A., Ferreira P.C., Kroon E.G. Natural human infections with Vaccinia virus during bovine vaccinia outbreaks. J. Clin. Virol. 2009; 44(4):308–13. DOI: 10.1016/j.jcv.2009.01.007. 43. Smith G.L., Benfield C.T., Maluquer de Motes C., Mazzon M., Ember S.W., Ferguson B.J., Sumner R.P. Vaccinia virus immune evasion: mechanisms, virulence and immunogenicity. J. Gen. Virol. 2013; 94:2367–92. DOI: 10.1099/vir.0.055921-0. 44. Tartaglia J., Cox W.I., Pincus S., Paoletti E. Safety and immunogenicity of recombinants based on the genetically-engineered vaccinia strain, NYVAC. Dev. Biol. Stand. 1994; 82:125–9. 45. Taylor G., Stott E.J., Wertz G., Ball A. Comparison of the virulence of wild-type thymidine kinase (tk)-deficient and tk+ phenotypes of vaccinia virus recombinants after intranasal inoculation of mice. J. Gen. Virol. 1991; 72:125–30. DOI: 10.1099/0022-1317-72-1-125. 46. The global eradication of smallpox, final report of the global commission for the certification of smallpox eradication, Geneva, December 1979. World Health Organization: Geneva; 1980. 47. Trindade G.S., Guedes M.I., Drumond B.P., Mota B.E., Abrahao J.S., Lobato Z.I., Gomes J.A., Corrêa-Oliveira R., Nogueira M.L., Kroon E.G., da Fonseca F.G. Zoonotic vaccinia virus: clinical and immunological characteristics in a naturally infected patient. Clin. Infect. Diseases. 2009; 48(3):е37–40. DOI: 10.1086/595856. 48. Wiser I., Balicer R.D., Cohen D. An update on smallpox vaccine candidates and their role in bioterrorism related vaccination strategies. Vaccine. 2007; 25(3):976–84. DOI: 10.1016/j.vaccine.2006.09.046. 49. Yakubitsky S.N., Kolosova I.V., Maksyutov R.A., Shchelkunov S.N. Attenuation of Vaccinia Virus. Acta Naturae. 2015; 7(4):113–21. 50. Zafar A., Swanepoel R., Hewson R., Nizam M., Ahmed A., Husain A., Grobbelaar A., Bewley K., Mioulet V., Dowsett B., Easterbrook L., Hasan R. Nosocomial buffalopoxvirus infection, Karachi, Pakistan. Emerg. Infect. Dis. 2007; 13(6):902–4. DOI: 10.3201/eid1306.061068. journal.microbe.ru Противооспенная вакцинация - 2002-12-23Администрация президента Буша объявила план всеобщей вакцинации против оспы на случай бактериологического нападения на США. Первыми, кто должен пройти вакцинацию, будут медицинские работники и полмиллиона американских военнослужащих. Затем прививки будут делать остальным американцам, но добровольно. Вакцинация против оспы не рекомендуется для лиц с ослабленной иммунной системой, в числе которых онкологические больные, ВИЧ-инфицированные, люди, которым была сделана пересадка органов и лица нескольких других категорий. Вопрос о необходимости вакцинации против оспы вызвал широкие дебыты: В связи с тем, что военнослужащие первыми должны пройти прививки, президент Джордж Буш и министр обороны Дональд Рамсфелд объявили, что будут вакцинированы одними из первых, чтобы рассеять тревогу общественности и поддержать моральных дух военных. Однако этого оказалось недостаточно. Медперсонал двух больниц в Атланте объявил о том, что возражает против привентивной вакцинации. Врачи напомнили, что вакцина против оспы готовится из живого вируса с ослабленными болезнетворными свойствами, и что связи с этим она может вызвать осложнения, в том числе и тяжелые. А поскольку их последствия не известны, такой риск, по их мнению, вряд ли оправдан. Врачи не хотят проводить вакцинацию с непредсказуемыми результатами. Вакцина, предназначенная для иммунизации, хранилась десятки лет. Исходя из прошлого опыта, эксперты прогнозируют примерно 50 случаев серьезных осложнений на каждый миллион получивших прививку. Из этих пятидесяти случаев - один или два закончатся летальным исходом. Наиболее серьезный аргумент медиков, которые отказываются от иммунизации, сводятся к тому, что медицинский работник, заболевший в результате прививки оспой в легкой форме, может сам стать источником заражения в течение трех недель, подвергая смертельной опасности своих пациентов. Контр-аргумент заключается в том, что подобной опасности можно избежать, если после вакцинации ввести для врачей карантин на три-четыре недели. По мнению профессора Ричарда Венсэла, заведующего кафедрой внутренних болезней вирджинского Медицинского колледжа в Ричмонде, этот контр-аргумент не убедителен. «Оспа - очень тяжелое заболевание, - говорит врач. - Ее эпидемия была бы ужасна для страны. Если бы стало известно хотя бы об одном случае оспы, у нас было бы четыре дня для вакцинации всех, кто был в контакте с заболевшим. И это бы защитило нас от вируса оспы. Так что время терпит. В случае же массовой пандемии оспы в результате террористического нападения, население Америки не спасет иммунизация небольшой группцы медицинских работников. Такая мера абсолютно лишена логики». Кроме того, как отмечает профессор Венсэл, со времени окончания национальной программы иммунизации от оспы в 1972 году, в общей картине здоровья населения США произошли серьезные изменения. На сегодняшний день ВИЧ-инфицированы полмиллиона американцев, плюс еще триста тысяч, которые не знают о том, что они заражены вирусом СПИДа. У миллионов людей иммунная система ослаблена из-за пересадки органов и лечения онкологическких заболеваний. Кроме того, вакцинация против оспы противопоказана беременным, детям младше шести месяцев, больным, принимающим ряд стероидных препаратов, и даже людям, страдающим ревматоидным артритом. При таких условиях, по мнению Ричарда Венсэла, массовая вакцинация оправдана только в случае подтверждения факта вспышки заболевания оспой. Согласятся ли медработники делать прививки против оспы сейчас, в отсутствие такой угрозы? На этот вопрос отвечает доктор Тим Джонсон, сотрудник клиники «Массачуссетс дженерал» в Бостоне, медицинский комментатор телесети “ABC”: «Лично я, как частное лицо и гражданин этой страны, скажу «нет». Я передумаю, только если узнаю о случае заболевания оспой или о реальной угрозе заражения. Кроме того, я пожалуй, согласился бы на прививку, если бы мне пришлось по роду работы, например, в приемном отделении больницы или в городской скорой помощи, подвергаться опасности заражения». Тем временем, в Атланте, в Джорджии, федеральный Центр контроля над инфекционными заболеваниями проводит подготовку медперсонала больниц всех штатов Америки к массовой вакцинации от оспы. www.golos-ameriki.ru Прививка против оспы - Педиатры РОПрививка против оспы
Профессор Карпов Владимир Владимирович — Доктор медицинских наук, врач — педиатр высшей квалификационной, заведующий кафедры детских болезней РостГМУ, автор различных методик и научных трудов.
Профессор Чепурная Мария Михайловна — Доктор медицинских наук, Заслуженный врач Российской Федерации, Заведующая пульмонологическим отделением ГУЗ «Областная детская больница, г. Ростов-на-Дону
Андриященко Ирина Ивановна — врач педиатр высшей квалификационной категории.
Турбеева Елизавета Андреевна — редактор страницы
Прививка против оспы. Несмотря на большой мировой опыт прививок противооспенной вакцины людям, вопрос о природе и механизмах развития поствакцинальных осложнений изучен еще недостаточно. Вместе с тем, без знания механизмов развития того или иного патологического состояния невозможно построить рациональную систему профилактических и лечебных мероприятий. Учитывая, что противооспенная прививка производится живой вакциной, правомерно оценивать вакцинальный процесс у привитого, как вакцинальную инфекцию. Поскольку, как правило, в ответ на прививки однородным прививочным материалом большой массы людей лишь единичные субъекты отвечают реакциями, клинически расцениваемыми как постпрививочные осложнения, естественно предполагать, что причиной последних является измененная реактивность привитых. В этом случае форма поствакцинального осложнения может зависеть от большей ‘или меньшей ранимости отдельных анатомо-физиологических систем прививаемого Клинические наблюдения постоянно дают повод к дискуссии вокруг введенного Пирке понятия об аллергическом процессе— измененной реактивности организма, составляющей сущность болезненных процессов (П. Мишер и К. О. Форлендер, 1963). Значительный вклад в трактовку аллергии внесен в раздел о патогенезе ревматизма и скарлатины трудами Б. И. Молчанова, А. А. Колтыпина (1948) —в области инфекционных заболеваний; М. С. Маслова (1963)—в изучении биохимических сдвигов при аллергических заболеваниях. А. И. Абрикосов (1963) и М. А. Скворцов (1964) дали классическое описание морфологических изменений при экспериментальной и клинической аллергии. Учение об аллергии тесно смыкается с общей иммунологией и в то же время существенно отличается от нее по характеру образующихся антител, так как для аллергических реакций характерно образование неполных антител (Ю. Ф. Домбровская, 1965; А. Д. Адо, 1969; Г. П. Сперанский и Т. С. Соколова, 1969, и др.). В сенсибилизированном организме различные продукты патологически поврежденных тканей становятся аутоантигенами. При этом более всего страдает сосудистая система, являющаяся, по А. И. Абрикосову и М. А. Скворцову, шоковым органом. При аллергическом состоянии сенсибилизированный организм «представляет крайне неустойчивый в реактивном отношении биологический комплекс, проявляющий высокую чувствительность не только к тому аллергену, в котором он сенсибилизирован, но и к ряду других аллергенов» (М. А. Скворцов, 1949). Не вдаваясь в рассуждения по этому вопросу, заметим лишь, что «организм, сенсибилизированный к любому антигену, иначе реагирует на введение любого другого антигена. Практика применения профилактических препаратов запрещает введение любой вакцины в состоянии сенсибилизации» (А. Т. Кравченко и Р. А. Салтыков, 1968). Приведенное высказывание еще раз иллюстрирует, какое значение в патологических реакциях на введение вакцинальных препаратов придается состоянию сенсибилизации. Вместе с тем, критерием определения состояния сенсибилизации к «любому другому антигену» (а их множество!) весьма неопределенны. Практически врач обычно учитывает лишь данные анамнеза и осмотра пациента. Нельзя считать достаточно разработанными и многочисленные теоретические аспекты этого вопроса. Установление фактов измененной реактивности вследствие сенсибилизации различными антигенами-аллергенами, надолго опередило теоретическое понимание этих фактов. Работы, вскрывающие значение измененной аллергической реактивности макроорганизма в процессах инфекции и иммунитета, были начаты в начале 1900-х годов Г. Н. Сахаровым и А. М. Безредка и продолжены Н. Ф. Гамалея (1934), Н. Н. Сиротининым (1950), П. Ф. Здродовским (1963, 1969), А. Д. Адо (1961, 1969), В. И. Иоффе (1968), Glanzmann (1927), Hurst и соавт. (1930), Pette (1942), Van Bogaert (1963) и многими другими. Огромная исследовательская работа на протяжении полустолетия позволила вскрыть ряд закономерностей возникновения и проявления измененной реактивности и, в ряде случаев, привела к замечательным практическим выводам, используемым в диагностике и лечении ряда инфекционных заболеваний и профилактике опасных для здоровья и жизни людей иммунологических реакций (различные диагностические аллергические пробы, методы специфической и неспецифической десенсибилизации и подавления аллергических реакций и т. д.). Однако в сложной проблеме аллергии и роли аллергических механизмов при различных заболеваниях, и в том числе при поствакцинальных осложнениях после прививок, в частности, после иммунизации против оспы, остается еще много неясного. Несомненно, что только комплексное, углубленное исследование, направленное на выяснение патогенетических закономерностей развития и течения поствакцинальных осложнений, сможет обеспечить разработку мер профилактики и эффективных методов их лечения. В экспериментальном разделе исследования мы хотели выяснить влияние предварительной сенсибилизации на течение вакцинальной реакции у кроликов, и на экспериментальной модели вакцинального процесса изучить с помощью вирусологических, биохимических, электрофизиологических и патоморфологических методов различные стороны этих процессов и определить эффективность некоторых методов лечения. Исходя из бесспорно большого значения экспериментального метода для изучения любого патологического процесса, мы учитывали, конечно, что всякая экспериментальная модель «является известным упрощением, лишь более или менее наглядной копией организма, какой-то аналогией ему» (И. В. Давыдовский, 1958), поэтому мы далеки от попытки закономерности, выявленные в эксперименте на животных, полностью переносить в область патологии детского организма. Электрофизиологическая и иммунологическая характеристика обычного вакцинального процесса у кроликов. Операция введения электродов в ткань мозга производилась под общим наркозом. Применялось внутривенное введение нембутала (25 мг/кг веса кролика) или смеси нембутала (20 мг/кг) и хлоралозы (10 мг/кг). Под наркозом на голове животного выкраивали и удаляли кожный лоскут размером 3X2 см, отсепаровывали мышечную ткань и распатором рассекали и отслаивали надкостницу. При вживлении корковых электродов на соответствующие участки кости наносились метки, по которым трепанировались отверстия диаметром 0,5 мм. В отверстия вводились электроды, выполненные из вольфрама в стеклянной изоляции. Остеклованные металлические электроды обладают высокими изоляционными свойствами, гладкостью, упругостью, они химически неактивны в отношении тканей животных (А. Б. Цыпин с сотр., 1967). Корковые электроды располагались в зрительной коре мозга, согласно карте цитоархитектонических полей В. Б. Полянского (1961). При введении электродов в подкорковые структуры головного мозга операция выполнялась аналогичным способом. После прокола твердой мозговой оболочки с помощью стереотаксического прибора типа Хорсли — Кларка (Я. Буреш с сотр., 1962) вводились остеклованные вольфрамовые электроды общим диаметром 120—150 мкв. Электроды вводились по координатам стереотаксического атласа Е. Фифковой и И. Маршалла (1962) в следующие структуры: зрительную кору, наружное коленчатое тело, ретикулярную формацию ствола, медиальное ядро таламуса; у отдельных животных, кроме того, исследовалась электрическая активность заднего гипоталамуса и гиппокампа. Для удобства регистрации биопотенциалов, электроды припаивались к панельке с клеммами, фиксированной на своде черепа с помощью бутакрила. Во время опытов в панельку вставлялась колодка со штырьками, соединенная со входом электроэнцефалографа. Во время исследования животное фиксировалось в специальном станке и находилось в темноте, в экранированной камере. Запись биопотенциалов производилась монополярным способом (индифферентный электрод вживлялся в носовую кость или укреплялся на ухе). Запись биопотенциалов проводилась на 8-канальном электроэнцефалографе типа «Шварцер». Исследования ЭЭГ и вакцинацию кроликов производили через 14 дней после вживления электродов. Два кролика с вживленными электродами были привиты оспенной дермовакциной производства Томского НИИВС, внутрикожным титрованием по способу Грота до разведения вируса Ю-7. Одному кролику с вживленными электродами в качестве контроля был введен внутрикожно 50% глицерин в объеме 0,1 мл. Параллельно оспенную вакцину титровали на трех кроликах без электродов, служивших дополнительным контролем. До вакцинации и в сроки, соответствующие 2, 5, 9-м и 13-м дням после прививки, производили запись электрической активности мозга и брались пробы крови для проведения клинических и серологических исследований. Учет местной вакцинальной реакции и термометрию осуществляли ежедневно до отпадения корочек. Динамику вируснейтрализующих антител изучали методом реакции нейтрализации в культуре ткани куриных фибробластов. Кожная реакция на прививки в виде гиперемии Епервые была отмечена у кроликов через 48 часов. К 5-му дню сформировались пустулы, после чего воспалительные явления постепенно уменьшались и заканчивались отпадением корочек на 10—13-й день. По интенсивности кожных реакций и прививаемости вируса вакцины кролики с вживленными в мозг электродами не обнаруживали существенных отклонений по сравнению с животными без электродов (контрольная группа). Все кролики оказались чувствительными к вирусу в разведениях от 10-5 до 10~6, средняя площадь ареа в основной группе подопытных животных составляла — 6,7 см2, в контрольной — 6,6 см2. Введение 50% глицерина не вызывало видимых изменений кожи. Измерение температуры тела не показало заметных отклонений от нормы. Лишь у одного кролика основной группы и одного из контрольной группы при титровании вируса на высоте развития кожных реакций (5-е сутки после прививки) имело место повышение температуры’тела на 1°С. Клинические исследования крови не выявили закономерных изменений общего числа лейкоцитов, формулы и РОЭ (табл. 24).  Прививка против оспы Противооспенные вируснейтрализующие тела были впервые выявлены на 7—10-е сутки после вакцинации (табл. 25). В последующие сроки наблюдений титры гуморальных антител повышались и достигали к 21-му дню уровня 1 :160. У кролика, получавшего внутрикожно 50% глицерин, серологические показатели во все сроки наблюдения были отрицательными  Прививка против оспы Результаты электроэнцефалографических исследований представлены в табл. 26. При исследовании биоэлектрической активности мозга кроликов до вакцинации на ЭЭГ коры в состоянии относительного покоя доминировали колебания частотой от 5 до 6 гц, амплитудой до 80 мкв. При настораживании животного возникали быстрые асинхронные колебания частотой 12— 20 в 1 сек, амплитудой 15—20 мкв. Эти данные согласуются с результатами исследований некоторых авторов, изучавших фоновую биоэлектрическую активность головного мозга кроликов (И. И. Лаптев, 1941; М. Н. Ливанов и К. Л. Поляков, 1945; Г. Я. Хволес и Л. А. Новикова, 1948; И. С. Робинер, 1961; Gangloff, Monnier, 1956).  Прививка против оспы В подкорковых образованиях — наружном коленчатом теле, таламусе и ретикулярной формации ствола — в состоянии относительного покоя с помощью вживленных электродов были зарегистрированы регулярные колебания частотой 4—6 гц, амплитудой 50—100 мкв. Колебания такой частоты (тета-ритм) по литературным данным (И. И. Полетаева и В. И. Гусельников, 1967) генерируются в области перегородки, гиппокампе и новой коре, причем нейроны перегородки выполняют функцию водителя ритма. Запускающим механизмом являются лимбические поля среднего мозга. В моменты настораживания животного отмечалась десинхронизация активности, представляющая собой реакцию пробуждения, происходящую при активации неспецифических структур ретикулярной формации ствола мозга (Г. Мэгун, 1960; Moruzzi, Magoun, 1949, и др.). Фоновая биоэлектрическая активность вакцинированных кроликов не отличалась сколько-нибудь существенно от активности мозга кролика, которому вводился 50% глицерин. При проведении пробы с ритмической фотостимуляцией наблюдалось хорошо выраженное усвоение (навязывание) ритма вспышек, по частоте близкое к собственному доминирующему ритму. Коэффициент корреляции составлял здесь 0,96—0,97. Усвоение ритма имело место в отведениях как от коры, так и от глубоких структур, включая неспецифические ядра таламуса и ретикулярную формацию ствола мозга. При длительном применении раздражителя происходило уменьшение амплитуды ритмов, что совпадало с результатами Д. А. Фарбер (1963) и др. На пятый — шестой день после вакцинации происходило изменение характера биоэлектрической активности мозга привитых кроликов. Оно проявлялось в виде усиления частых (типа бета-и гамма-) колебаний, особенно выраженных в отведениях от коры головного мозга и наружного коленчатого тела. Отмечалось также некоторое повышение амплитуды колебаний в ретикулярной формации ствола. Вместе с тем, реакции на периодические световые раздражения сохранялись прежними. В дальнейшем, на 9—13-й день после прививки происходила нормализация активности и возврат к исходному биоэлектрическому фону. У кролика, которому был введен 50% глицерин, существенных изменений электрической активности не отмечалось. Сравнение клинических, энцефалографических и иммунологических данных показало отсутствие выраженных корреляций между колебаниями температуры тела и результатами ЭЭГ обследования. Вообще, в течение всего прививочного процесса колебания температуры тела оставались в пределах нормы. Сравнение с результатами клинического исследования крови также не выявило сходных динамических сдвигов. Можно было только отметить тенденцию к снижению количества лейкоцитов, наблюдавшуюся на 5—13-й день после вакцинации и сопровождавшуюся, как говорилось выше, изменениями электрогенеза. Однако лейкопения не всегда наступала закономерно, и изменение количества лейкоцитов было нерезко выраженным. Сравнение электрофизиологических и серологических данных позволило отметить общее направление изменений — сдвиги ЭЭГ и повышение титров антител после вакцинации. Однако каких-либо особенностей этого процесса в сроки наиболее выраженных изменений ЭЭГ (на 5-й день) не отмечено. Таким образом, в описываемом опыте вакцинальная реакция у кроликов протекала вполне доброкачественно, несмотря на то, что электроэнцефалографические исследования показали наличие определенных изменений, возникавших после вакцинации. Эти изменения в виде тахиритмии наблюдались на 5—12-й день после введения дермального штамма осповакцины. Иммунологическая характеристика вакцинального процесса у кроликов при различных схемах сенсибилизации. В последние годы многие исследователи в числе возможных причин патологических реакций при противооспенных прививках называют состояние аллергии и парааллергии, возникающих вследствие многократного воздействия на макроорганизм различных антигенных раздражителей. В общем плане следует отметить, что активное участие в аллергических процессах принимает центральная нервная система (Д. Г. Манолов, 1941; X. М. Марков, 1967; А. Д. Адо, 1969; Waksman, 1959). Особое значение имеет тот факт, что при определенных условиях нервная ткань сама может участвовать в цепных аутоаллергических реакциях, приводящих к характерным демиелинизирующим поражениям нервной системы, сходных с теми, которые наблюдаются при вакцинальных и параинфекционных энцефалитах (М. Б. Цукер, 1963; А. X. Канчурин, 1964). К этой группе относится и вакцинальный оспенный энцефаломиелит, на аллергическую природу которого указывали И. А. Робинзон (1963), Glanzmann (1927), Pette (1942), Von Bogaert (1961) и ряд других авторов. В поисках подходов к исследованию вопроса об особенностях течения вакцинального процесса в условиях аллергических состояний мы попытались изучить влияние предшествующей сенсибилизации на вакцинальную реакцию в эксперименте на кроликах. В качестве модели для изучения особенностей течения вакцинальной инфекции использовались кролики, ранее (до заражения вакцины) сенсибилизированные гетерологичным сывороточным белком. В опыты были взяты кролики породы шиншилла, весом 2— 2,5 кг. В каждой группе было по 5 животных. Для сенсибилизации животных пользовались парентеральным введением чужеродной сыворотки крови. При этом применяли следующие схемы:
По окончании опыта испытывали кожную чувствительность по отношению к чужеродной сыворотке (по 0,2 мл внутрикожно) у опытных и контрольных животных. Учет кожных реакций на сыворотку производили через 24—48 часов. Вируссодержащим материалом служила противооспенная вакцина МНИИВП. Вакцину вводили внутрикожно по 0,1 мл в дифференцированных дозах. Учет вакцинальных реакций проводили ежедневно, начиная со 2—3-го дня и до отпадения корочек (10—18-й день). Чувствительность животных к вирусу вакцины определяли по наибольшему разведению вакцины (титр вируса), при котором еще наблюдалась отчетливая кожная реакция. Площадь вакцинальной кожной реакции вычисляли путем сложения площадей отдельных ареа у каждого кролика с последующим вычислением средней величины (в квадратных миллиметрах). У всех животных до прививки и на протяжении 6 недель с интервалом в 7 дней брали кровь для серологических исследований. Уровни антител в каждой пробе изучали методом реакции нейтрализации (PH) в культуре клеток куриных фибробластов и реакции торможения гемагглютинации (РТГА). Наиболее выраженное повышение кожной чувствительности сенсибилизированных кроликов к вирусу вакцины отмечалось при однократном введении гетерологичной сыворотки крови накануне заражения животных. При этом кожная реакция протекала по типу гиперергической. Воспалительные явления наступали несколько ранее, ареа на высоте развития была значительно большей, обратное развитие запаздывало и заканчивалось на 2—4 дня позднее, чем у контрольных животных, а иммунологическая реакция в ответ на вакцинацию оказывалась заторможенной — появление гуморальных антител отмечалось позднее и показатели титров антител во все последующие сроки обследования были ниже, чем у нормальных животных. Таким образом, результаты этого опыта показали, что однократное введение чужеродного белка вызывало у животных повышенную чувствительность к вирусу осповакцины, что отражалось в более интенсивном развитии кожных проявлений вакцинальной инфекции и удлинении времени обратного развития кожных элементов. Одновременно с этим было установлено угнетение иммуногенеза. Возможно, что это в известной мере определяло повышение чувствительности сенсибилизированного животного к оспенной вакцине. У кроликов, сенсибилизированных многократно, не наблюдались отчетливые различия в показателях кожных реакций. В первые дни развития вакцинальные кожные элементы по выраженности или отставали, или не отличались от контроля. В более поздние сроки вакцинального периода отмечалась тенденция к более вялому обратному развитию кожных образований. При этом во всех опытах многократной предварительной сенсибилизации животных, независимо от кратности введения гетерологичной сыворотки крови, от видовой ее принадлежности (лошадиная или человеческая), а также независимо от срока заражения (от 21 до 35 дней от начала сенсибилизации), отмечалась чрезвычайно резкая депрессия антителообразования. Результаты учета кожной реакции на заражение вирусом вакцины при трехкратной сенсибилизации сывороткой человека на 2, 3, 7-й дни не показали существенных различий в интенсивности воспалительной кожной реакции и лишь после 8-го дня регистрировались различия, демонстрирующие затяжное, по сравнению с контрольной группой, обратное развитие кожных элементов (25 мм2 в контроле против 97 мм2 в опыте на 8-й день и 0 против 21 мм2 на 10-й день после заражения). У кроликов, вакцинированных через 35 дней после шестикратной сенсибилизации их лошадиным сывороточным белком, так же, как и в предыдущем опыте, не было отчетливых различий в интенсивности кожных вакцинальных реакций между опытной и контрольной группами. Отмечена лишь некоторая вялость и замедление обратного развития кожных элементов у сенсибилизированных кроликов по сравнению с контрольными. Однако при близкой к нормальному проявлению кожной реакции в группе сенсибилизированных кроликов было отмечено резчайшее угнетение антителообразования. При многократной сенсибилизации было установлено резкое несоответствие между выраженностью кожных проявлений после заражения вирусом осповакцины и иммунологическим ответом предварительно сенсибилизированных чужеродным сывороточным белком животных, выражавшееся в некотором усилении кожной реакции, замедленном обратном развитии кожных элементов и резком угнетении антителообразования. В серии опытов, поставленных с целью изучения влияния предварительной сенсибилизации на течение кожной и иммунологической реакции у кроликов, были установлены факты, весьма существенные для понимания некоторых аллергических реакций, наблюдаемых в практике прививок. Так, весьма интересен факт повышения чувствительности кроликов к вирусу осповакцины под влиянием как однократной, так и многократной сенсибилизации — парентерального введения чужеродного белка. Наиболее простым объяснением этого факта может служить задержка во времени иммунологической перестройки и резкая количественная депрессия антителообразования, отмеченная у всех сенсибилизированных животных. Однако не исключено, что у сенсибилизированных животных страдает также и система неспецифических физиологических факторов защиты — гуморальных и клеточных. Влияние метисазона на течение вакцинального процесса у сенсибилизированных животных. С целью изучения действия метисазона на экспериментальный вакцинальный процесс в различные периоды его развития, а также на иммуногенез при оспопрививании и электрическую активность головного мозга у нормальных и сенсибилизированных кроликов была поставлена еще одна группа опытов. Животных заражали внутрикожно вирусом вакцины, разведенной от 10-1 до 10-7. Метисазон давали в различные сроки после заражения — с первого дня, через сутки и по истечение трех суток после заражения. Дозировки метисазона определяли из расчета 500 мг на 1 кг веса животного. Препарат вводили в течение 4 дней подряд энтерально в полость желудка через мягкий зонд. Учет вакцинальных реакций и уровней антител производился по вышеописанной методике. Результаты изучения влияния метисазона на течение вакцинального процесса у нормальных кроликов показали, что действие метисазона различно в зависимости от того, на каком этапе вакцинального процесса применен этот препарат. При введении метисазона одновременно с заражением вирусом вакцины, интенсивность кожных реакций в подопытной группе животных была значительно ниже и обратное развитие кожных элементов происходило быстрее, чем у кроликов, не получавших метисазон. Анализ динамики антителообразования показал, что у кроликов, получавших метисазон с 1-го по 4-й день после заражения вирусом осповакцины, наблюдалось угнетение иммуногенеза на протяжении первых двух — трех недель после заражения. В дальнейшем (3—6-я недели) отмечалось некоторое повышение уровня гуморальных антител. Несколько иная картина наблюдалась в опыте, где метисазон давался со 2-го по 5-й день после вакцинации. В табл. 27 приведены показатели кожной реакции контрольной группы животных и кроликов, получавших метисазон. В группе животных, леченных метисазоном, видно закономерное и весьма выраженное угнетение кожной реакции с начала и до конца ее проявления.  Прививка против оспы Параллельно с угнетением кожной реакции у леченых кроликов отмечалось угнетение антителообразования. Оба эти эффекта, по-видимому, возникали в результате угнетения репродукции вируса осповакцины под влиянием мегисазона. Это угнетение наступало до того, как ответственные за иммуногенез системы макроорганизма получали достаточной силы антигенное раздражение. Таким образом, раннее введение метисазона заметно снижало интенсивность развития воспалительных явлений в местном очаге и влекло за собой угнетение антителообразования у привитых животных. Наилучшие результаты в смысле купирования вакцинальной инфекции без ущерба для динамики антителообразования были получены у кроликов при применении метисазона по истечение трех суток после прививки, когда кожные элементы достигали достаточной выраженности. Итак, эффект метисазона находится в зависимости от срока его назначения. При профилактических прививках его следует применять, по-видимому, не ранее момента, когда кожная реакция достигнет достаточной степени развития, при этом удается купировать вакцинальную реакцию, не влияя существенно на иммуногенез. Изучение развития кожных реакций и динамики иммуногенеза у леченых метисазоном кроликов при предварительной многократной сенсибилизации подтверждает данные, полученные в первом из этой серии опытов. Так, развитие кожных реакций у многократно сенсибилизированных сывороткой человека кроликов отчетливо тормозилось под влиянием метисазона, а значительное угнетение иммуногенеза наблюдалось как в опытной, так и в контрольной группах. Таким образом, лечение вакцинальной инфекции метисазоном может давать различный результат в зависимости от срока применения этого препарата. При назначении метисазона в момент полного развития кожных проявлений экспериментальной инфекции у кроликов угнетения иммуногенеза не происходит. При назначении метисазона вслед за заражением (в тот же день) кожные проявления инфекции не достигали той интенсивности, которая наблюдалась у контрольных животных. Антителообразование при этом было заторможено в течение первых двух недель. В более поздние сроки происходило восстановление динамики антителообразования, но выраженность этого процесса была меньшей, чем у контрольных, не леченных метисазоном животных. Биоэлектрическая активность мозга у вакцинированных кроликов при лечении их метисазоном. Ввиду того, что в литературе мы не нашли сведений о влиянии метисазона на биоэлектрическую активность мозга вакцинированных кроликов, была проведена серия опытов по изучению этого вопроса на животных с вживленными в мозг электродами. В результате исследования влияния метисазона на биоэлектрическую активность мозга интактных, не сенсибилизированных кроликов, инфицированных осповакциной и леченных метисазоном с 3-го по 6-й день заражения, изменений ЭЭГ не установлено. У кроликов, вакцинированных с предварительной однократной и многократной сенсибилизацией чужеродным белком, отмечены нерезкие фазовые изменения ЭЭГ, связанные, по-видимому, с процессом сенсибилизации. Таким образом, введение метисазона не повлияло на характер биоэлектрической активности мозга. Общий белок и белковые фракции в сыворотке крови у вакцинированных интактных и предварительно сенсибилизированных кроликов. Поскольку было установлено, что сенсибилизация экспериментальных животных чужеродным белком существенно усиливает клиническую реакцию на оспенную вакцину при одновременном угнетении иммуногенеза, казалось целесообразным исследовать некоторые биохимические показатели у нормальных вакцинированных животных в сравнении с сенсибилизированными. Наиболее интересовали нас показатели общего белка сыворотки крови, а также соотношение белковых фракций. При изучении биохимических показателей белкового обмена у нормальных кроликов была отмечена тенденция к понижению содержания альбуминов и отчетливое, постепенное увеличение содержания гамма-глобулиновой фракции — до 36% к 34-му дню после прививки. Данная характеристика вполне укладывается в представление о качественных сдвигах белкового обмена, сопровождающих нормальный вакцинальный процесс. Определение содержания белковых фракций у трехкратно сенсибилизированных перед прививкой животных показало незначительное снижение альбуминовой фракции и весьма малый прирост гамма-глобулинов (4%) к концу 5-й недели наблюдения. В то же время при предварительной шестикратной сенсибилизации после прививки оспенной вакцины наблюдалось резкое снижение содержания альбуминов и значительное увеличение гамма-глобулиновой фракции. Можно предположить, что различия в содержании гамма-глобулинов при одинаковой депрессии специфического антителообразования в группах с трех- и шестикратной сенсибилизацией обусловлены различиями в сроках наложения вторичного антигенного раздражителя (оспенный вирус) на первичный (чужеродный белок). В итоге проведенных наблюдений был установлен ряд положений, характеризующих вакцинальный процесс у интактных кроликов, а также у животных, сенсибилизированных чужеродным белком. Прежде всего следует отметить, что дермовакцина, использованная для инфицирования кроликов, обладала средней степенью вирулентности. Пределы колебаний чувствительности к вирусу вакцины у отдельных интактных животных характеризовались показателями разведений препарата от 10-2’5 до 10~5, что обычно для производственных серий осповакцины (С. С. Маренникова, 1962). Реакция нормальных кроликов в ответ на внутрикожное введение вируса осповакцины характеризовалась, как благоприятно протекавший общий инфекционный (вакцинальный) процесс, заканчивавшийся выздоровлением, с выработкой иммунитета к исходу 3—4-й недели. Об участии в инфекционном процессе всего организма ярче всего свидетельствовали результаты патоморфологического исследования органов животных, умерщвленных в разные сроки после заражения. Как показали эти исследования, кроме обычных для вакцинальной реакции макро- и микроскопических изменений в местном очаге и регионарных железах, отмечался ряд изменений внутренних органов животных: печени (зернистая дистрофия клеток с образованием мелких очагов некробиоза, уменьшение гликогена в печеночных клетках, разрушение клеток ретикулоэндотелия), почках (набухание и признаки лизиса в эпителии извитых канальцев), надпочечниках (деструктивные процессы с лизисом клеток), в миокарде, а в части случаев были обнаружены также изменения в подкорковых узлах головного мозга в виде мелких очагов из микроглии. Изучение биоэлектрической активности мозга у вакцинированных несенсибилизированных животных показало наличие нерезко выраженных и кратковременных изменений (с 5-го по 12-й день). Эти изменения расценивались как нерезко выраженные нарушения в центральной нервной системе, которые в ряде случаев, так же как и у детей после прививок живыми вакцинами (Muller, Eckold, 1966), могут протекать субклинически и проявляться лишь электроэнцефалографически. При изучении показателей белкового обмена отмечена тенденция к понижению содержания альбуминов и отчетливое постепенное увеличение гамма-глобулиновой фракции — до 36% к 34-му дню после прививки. Эти данные вполне укладываются в представления о качественных сдвигах белкового обмена, сопровождающих обычный вакцинальный процесс. Таким образом, при изучении вакцинальной реакции у нормальных кроликов установлено, что на высоте развития воспалительных изменений в местном очаге в реакцию включается весь организм животного. При этом в ряде органов и систем могут быть отмечены явления раздражения, а также нерезко выраженные микроочаги воспаления и дегенерации. Результаты наших наблюдений опровергают старое представление о вакцинальной реакции у кроликов, как об исключительно местном процессе и соответствуют наблюдениям ряда современных авторов (Я. Л. Рапопорт и Ю. М. Мастюкова, 1957; Ю. Н. Лоншаков, 1965, и др.). Результаты, полученные при исследовании влияния метисазона на вакцинальный процесс у кроликов, показали, что лечение метисазоном приводило к значительному снижению интенсивности развития местного очага, а также способствовало более быстрому обратному развитию воспалительных изменений. Аналогичная картина была установлена также и при патоморфологическом исследовании органов животных, леченных метисазоном. Испытание различных схем лечения кроликов метисазоном позволило установить, что оптимальным является введение препарата на высоте развития местного очага: при этом специфический воспалительный процесс купируется, а иммуногенез осуществляется в полной мере. Для кроликов это 4-й день после вакцинации, что по динамике вакцинальной реакции соответствует 5—6-му дню у первично вакцинированных детей. Изучение биохимических показателей сыворотки крови в этой группе животных показало те же закономерности, что и у нелеченых кроликов (постепенное увеличение содержания гамма-глобулиновой фракции при некотором снижении концентрации альбуминов). Опыты с вакцинацией кроликов, предварительно сенсибилизированных чужеродным белком, позволили сделать следующее заключение. Как однократное, так и многократное парентеральное введение чужеродной сыворотки крови, предшествующее вакцинации, повышало чувствительность животных к вирусу осповакцины примерно в 100 раз (титр вируса 10-6 и 10~7). Клинически и патоморфологически местный очаг сопровождался более обширными воспалительными и деструктивными изменениями, чем это наблюдалось у несенсибилизированных животных. Более распространенными и глубокими предстали и патоморфологические изменения со стороны внутренних органов. Наиболее существенным, однако, представляется нам установление резкого угнетения иммуногенеза у сенсибилизированных животных. Депрессия антителообразования наблюдалась уже после однократной сенсибилизации. Эта депрессия еще более усиливалась при многократном (3 или 6 раз) введении чужеродной сыворотки крови. Назначение метисазона животным, вакцинированным после сенсибилизации, смягчало течение местного очага и вакцинальной инфекции в целом. Изменения во внутренних органах леченных метисазоном кроликов не достигали такой выраженности, как у не леченных метисазоном сенсибилизированных животных, однако смягчающее и купирующее действие метисазона у сенсибилизированных животных было менее выражено, чем у вакцинированных, но нелеченых кроликов. Специфический вирусостатический препарат метисазон, воздействуя разрушающие на вирус осповакцины, способствовал уменьшению воспалительной реакции в местном очаге, значительно снижал общую реакцию, в известной мере купируя инфекционный процесс. При этом антителообразование у сенсибилизированных животных оставалось на низком уровне. В заключение необходимо сказать, что мы далеки от того, чтобы наблюдения, сделанные в экспериментах, переносить автоматически в представления о вакцинальном процессе у людей. Однако, оценивая полученные результаты в части экспериментов на животных, мы находим некоторые аналогии в клинике. Вакцинальный процесс у кроликов — бесспорно общая, острая, хотя и доброкачественная инфекция. По-видимому, характер течения вакцинального процесса у этих животных аналогичен общим чертам вакцинального процесса, развивающегося у первично вакцинированных детей. В. И. Иоффе вполне резонно пишет, что слово «реактогенность» прививочных препаратов может характеризовать только инактивированные вакцины, имея в виду их пирогенные и общетоксические свойства. Когда речь идет о живых вакцинах, нужно иметь в виду их остаточную вирулентность, которая кстати, может полностью отсутствовать (вакцина Гайского, полиомиелитная и др.). «При пользовании живыми вакцинами термин «реактогенность» неправомерен и может затушевывать истинный характер и содержание клинической реакции у привитого» (В. И. Иоффе, 1968). Что касается оспенной вакцины, то, по словам В. И. Иоффе, «прививка оспенной вакциной вызывает достаточно вырдженное вакцинальное заболевание». Бесспорно, что это вакцинальное заболевание в подавляющем большинстве случаев чрезвычайно легкое, доброкачественно, но, как всякое заболевание, при наличии отягощающих факторов, может принимать характер выраженного, тяжелого и даже смертельного, к счастью, последние формы и исход вакцинального заболевания бывают очень редко. Примененное нами экспериментальное животное — кролик, бесспорно, более чувствительно к вирусу осповакцины, чем человек. Однако, имея в виду, что основная масса первично вакцинируемых— дети, с присущей этому возрасту ранимостью, восприимчивостью к инфекциям, можно допустить, что среди них встречаются лица с повышенной чувствительностью к вирусу осповакцины, приближающейся к чувствительности экспериментальных животных. Эти дети, по-видимому, и составляют кандидатов на постпрививочные осложнения. Как мы убедились в последние годы, такое осложнение, как генерализованная осповакцина, прежде считавшееся редким, в настоящее время является одним из наиболее частых. Совершенно ясно, что генерализации предшествует поступление вируса в кровоток. Естественно, что при этом обсеменяются также внутренние органы привитого, что создает возможность поражений, подобных тем, которые констатированы нами при патоморфологическом изучении вакцинального процесса у экспериментальных животных. В подавляющем большинстве случаев организм ребенка справляется с таким осложнением — известно, что компенсаторные возможности организма человека огромны. Клинически эти поражения могут не выявляться. Однако могут быть и «срывы». Примером этого могут служить наблюдения клиники прививочных реакций ЛНИИДИ, касающиеся случаев поствакцинальных осложнений у детей в форме поражения почек (Е. А. Лакоткина, М. И. Якобсон, 1968). Сравнительно редкие осложнения —ползучая вакцина и вакцинальная язва —имеют общие черты с картиной экспериментального вакцинального процесса у сенсибилизированных кроликов. В том и в другом случае «цветущий» местный очаг сочетается с депрессией антителообразования. Возможно, что в патогенезе этих форм осложнений явления параллергии занимают не последнее место. Специфичность местного процесса при этих осложнениях, так же как и в эксперименте, подтверждается хорошим лечебным эффектом метисазона. В итоге перечислим наиболее существенные положения, вытекающие из представленных в настоящей главе экспериментальных материалов. Так, в результате вирусологического, иммунологического, энцефалографического и патоморфологического изучения вакцинального процесса у кроликов, вызванного внутрикожной прививкой оспенной вакцины, установлено, что вакцинальная реакция у животных протекает как доброкачественный общий инфекционный процесс, заканчивающийся выздоровлением с выработкой иммунитета к исходу 3—4-й недели. Состояние параллергии, вызванное парентеральным введением (однократным или многократным) чужеродной сыворотки крови, значительно повышает чувствительность кроликов к вирусу вакцины. При этом усиливается развитие местного очага, реакция со стороны внутренних органов и клеточных систем принимает патологический характер. Одновременно наблюдается резкое угнетение иммуногенеза — иммунологическая перестройка замедляется, выработка гуморальных антител происходит на низком уровне. Назначение метисазона значительно смягчает клиническое течение местной и общей реакции у экспериментальных животных с вакцинальной инфекцией. Это смягчающее действие метисазона особенно демонстративно при лечении инфицированных вирусом осповакцины кроликов после их сенсибилизации. Назначение метисазона в ранние сроки после инфицирования (1—2-й день) приводит к угнетению иммуногенеза. Этого не наблюдается при назначении метисазона по истечении трех суток после заражения. Назначение метисазона кроликам, находящимся в состоянии параллергии (после парентерального введения чужеродной сыворотки крови), смягчая клиническую реакцию, не устраняет депрессии антителообразования.
ОПТ ЕТ 21.02.2016 pediatry-ro.ru |
Книга: «Профилактика и лечение вакцинальных осложнений у детей»
 г.Самара, ул. Димитрова 131 [email protected] |
 |