Комплексная вакцина с короновирусом для собак

Украина

Главная / СОБАКИ / produkty / Vanguard-Plus-5-CV-L

Вакцина предназначена для вакцинации собак против чумы, инфекционного гепатита, парагриппа, респираторной формы аденовироза, коронавироза, парвовироза и лептоспироза.
Может применяться с 6-недельного возраста

Развернуть все

• 
  
  Свойства

  • Высокий титр антигенов — ранняя защита в возрасте от 12 недель.
  • Усиленный парвовирозный компонент вакцины.
  • Малое количество пассажей — высокая иммуногенность.
  • Репродукция вируса на культуре клеток собак — быстрая репликация.

  Вакцина предназначена для вакцинации собак против чумы, инфекционного гепатита, парагриппа, респираторной формы аденовироза, коронавироза, парвовироза и лептоспироза.
  Может применяться с 6-ти недельного возраста

• 
  
  Дозы и способ применения

  Вакцинировать можно только здоровых животных. Лиофилизированный компонент вакцины растворяют в жидком компоненте непосредственно перед применением. Взбалтывают флакон до полного растворения. Вводится подкожно или внутримышечно в дозе 1 мл независимо от возраста, веса и породы собаки. Щенкам в возрасте от 6 недель и старше вводят три дозы вакцины с интервалом в 3 недели. Ранее не вакцинированных взрослых собак вакцинируют трижды с интервалом в 3 недели.
  Рекомендуется проводить ежегодную ревакцинацию собак одной дозой вакцины

• 
  
  Инструкция (загрузить)

  Інструкція_Вангард плюс 5/CV-L для собак

• Argentina
• Australia
• Austria
• Belgium
• Bolivia
• Brazil
• Bulgaria
• Canada
• Chile
• China
• Colombia
• Costa Rica
• Croatia
• Czech Republic
• Denmark
• Ecuador
• Egypt
• Estonia
• Ethiopia
• Finland
• France
• Germany
• Ghana
• Greece
• Hungary
• India
• Indonesia
• Ireland
• Israel
• Italy
• Japan
• Kenya
• Latvia
• Liberia
• Lithuania
• Malawi
• Malaysia
• Mauritius
• Mexico
• Morocco
• Mozambique
• Netherlands
• New Zealand
• Nigeria
• Paraguay
• Peru
• Philippines
• Poland
• Portugal
• Romania
• Russia
• Serbia
• Singapore
• Slovakia
• Slovenia
• South Africa
• South Korea
• Spain
• Switzerland
• Taiwan
• Tanzania
• Thailand
• Turkey
• Uganda
• Ukraine
• United Kingdom
• United States
• Uruguay
• Vietnam
• Zambia
• Zimbabwe

You are leaving the country website to access another site in the group.

Regulatory constraints and medical practices vary from country to country. Consequently, the information provided on the site in which you enter may not be suitable for use in your country.

Прививка авангарда

4 июня 2010

Готов ли новосибирский слушатель воспринимать музыку современных композиторов, тех, что пишут сегодня и о сегодня? Этот вопрос поставил ансамбль солистов «Студия новой музыки», который в рамках уникального проекта выступил в музыкальной гостиной филармонии и представил на суд слушателей сочинения современных авторов, сдобренных комментариями композиторов — Владимира Тарнопольского и Франсуа Париса. Ответ на этот вопрос трудно истолковать однозначно.

Чтобы войти в контекст и разрешить этой музыке завладеть собой, нужно отказать себе в «привычном ухе», том, что настроено на восприятие, к примеру, сочинений XIX века и уже изученных авторских ходов. Новая музыка богатое наследие прошлого не отрицает, но говорить старается на своём языке, том, что сначала испугает своей непереводимостью и только потом заинтересует самобытностью.

Авангардная музыка создаётся своими средствами. Здесь так же, как, например, в живописи время не стоит на месте, а с ним меняется и язык выражения. «Есть в итальянском языке выражение для обозначения авангарда — “классическая музыка сегодняшнего дня”. В самом понятии заложен парадокс, — объясняет Франсуа Парис, современный французский автор, последователь спектральной школы композиции. — Эта музыка — то общество, которое пропускают через себя и отражают современные композиторы».

Общество, однако, «глядится» в своё отражение неохотно. Скажем, за границей и в столице концерты авангардной музыки вызывают большой интерес. В рахманиновском зале московской консерватории, где выступает «Студия новой музыки» — коллектив солистов, созданный в 1993 году композитором Владимиром Тарнопольским и дирижёром Игорем Дроновым на базе специально созданного аспирантского класса с просветительской целью — нередко слушателям приходится сидеть на подоконниках и даже на полу, чтобы иметь возможность соприкоснуться с произведениями новых авторов. Но в провинции привычки к авангарду не наблюдается. «На концерте в Екатеринбурге зал был очень хорошо наполнен, но после первого отделения ощутился отток публики, — комментирует Евгения Изотова, исполнительный директор ансамбля “Студия новой музыки”. — Сложно сказать, почему это происходило. Люди привыкли ходить в филармонию, но не привыкли к такой музыке. Хотя концерт был доступен, в том смысле, что композиторы рассказывали в целом о современной музыке, пытаясь объяснить, что в ней происходит. Но не все пока способны это воспринимать. Те же, кто остались, слушали с выраженным интересом». В Новосибирске концерт «Париж—Москва», на котором прозвучали сочинения французских и русских авангардистов, Тристана Мюрая и Франсуа Париса, Юрия Каспарова и Владимира Тарнопольского, также прошёл с некоторым сопротивлением новому: публика собрала только небольшой зал музыкальной гостиной, а не Камерный зал филармонии, как предполагалось изначально.

И всё же авторы проекта не отчаиваются, понимая причины происходящего, и продолжают мостить дорожку к своему слушателю. Или — по-другому — обучать публику новому языку. «Откуда взяться привычке к авангарду, если общество не знает музыки Стравинского — и всё, что было после него, включая даже имена композиторов?» — задаётся вопросом Владимир Тарнопольский. Общество на много лет было погружено в «летаргический сон» — и не следило за тем, что происходит в современной музыке. Не учитывать этот разрыв с действительностью нельзя, но и нагнать ушедшее время очень сложно. Для этого необходима мощнейшая поддержка. Но пока желания поучаствовать в этом у государства нет, помощь в осуществлении таких проектов, подобный которому был донесён до слушателя в Новосибирске, оказывают сторонние заинтересованные лица. Министерство культуры Франции, например. И просветительской работой занимаются коллективы энтузиастов, такие, как «Студия новой музыки», в задачи которой входит знакомство российской аудитории с классикой авангарда, «второе открытие» произведений российского авангарда начала XX века, проведение мастер-классов для молодых композиторов и исполнителей.

Что же такое современная музыка? «Существует ошибочный стереотип, что авангард стоит отдельно от всего, между ним и другими, привычными течениями, провал. На самом деле это не так, — спорит с шаблонным восприятием Франсуа Парис. — Авангард — это продолжение, развитие, восстановление. Но одно из главных условий для авангарда — не отсылаться в прошлое. Когда мы с Владимиром учились в консерватории, нас обучали писать музыку в стиле Баха, Бетховена, Дебюсси. А потом нам сказали: всё, ребята, теперь вы, пожалуйста, сами. Авангардный композитор — тот, который использует свои наработки, свои приёмы, тем не менее, знает, как можно писать в манере того или иного композитора». Спектральная музыка, которой занимается этот французский композитор, — одно из направлений авангарда. Что это такое, Франсуа Парис объясняет так: «Есть два вида создания музыки. Либо культура, либо — натура, природа. После второй мировой войны мы работали над музыкой по оси культуры. В один момент мой учитель и близкий друг Жерар Гризе сказал: давайте будем заниматься вертикальным измерением музыки. Как раз это и есть спектральная музыка. Она как будто “фотографирует” звук, пытается представить, как он мог бы выглядеть “сфотографированным”. С технической точки зрения никаких требований, догм не может быть. Мы знаем законы построения музыки. А дальше вольны использовать все возможности, которые у нас есть».

Как это сложно объяснённое понятие звучит на практике, в последний день мая услышала публика новосибирской филармонии. Спектр эмоций — от отторжения до глубоко интереса. А значит, для кого-то прививка авангардом всё же состоялась.

Золотая корова Дженнера: иммунизация против оспы и классовое разделение в 18-19 веках

Клэр Литт //

«Общественность может разумно ожидать того времени,

, когда прекратится всякая оппозиция вакцинации […]»

— Королевский медицинский колледж, 1806 г.

Джеймс Гилрей, Ханна Хамфри. Коровья оспа или удивительные эффекты новой прививки! 1802. Бумага. 250 мм х 355 мм. Британский музей, Лондон. https://www.britishmuseum.org/collection/object/P_1851-0901-1091.

В 1802 году британский карикатурист Джеймс Гилрей (1756-1815) опубликовал свою гравюру «Коровья оспа, или Чудесные эффекты новой прививки!» На гравюре изображена молодая женщина, которая с трепетом наблюдает, как доктор Эдвард Дженнер (1749–1823), изобретатель вакцины против оспы, делает ей прививку с помощью «прививки от коровьей оспы». Надпись в нижней части оттиска «Видео — Публикации общества противников прививок» поясняет, что карикатура была предназначена для высмеивания противников вакцинации, чьи абсурдные убеждения Гилрей гиперболизирует, изображая пациентов, у которых из пустул коровьей оспы прорастают бычьи мутации. . Тем не менее, мелкие детали показывают, что Гилрей одновременно высмеивал обе стороны жарких дебатов о безопасности новой вакцины против оспы. «Неверующие» в науку, чья скептическая позиция была явно подорвана их восприимчивостью к представлению о том, что вакцинация может вызвать самые невероятные метаморфозы, сопоставляются со сценой, изображенной на картине на стене. На картине прихожане кланяются ногам золотой статуи коровы; это критика Гилрея догматической веры энтузиастов вакцин в безоговорочное торжество научного прогресса. Решение Гилрея сделать корову золотой — это еще и дразнящий намек на идиоматическую золотую гусыню — или, может быть, дойную корову — циничный комментарий к потенциальному состоянию, которое можно разбогатеть на лекарстве от чумы оспы.

На протяжении 18 века английские врачи взимали непомерную плату за проведение прививки от оспы (известной также как вариоляция). Эта процедура, впервые примененная в восточных странах и в Западной Африке, заключалась в том, что пустула от человека, зараженного оспой, помещалась под кожу здорового человека. Идея заключалась в том, что у пациента разовьется относительно легкая оспа и он станет невосприимчивым к инфекции в будущем. Процедура была сопряжена с риском: иногда пациенты умирали от оспы после прививки, и существовали этические опасения по поводу заражения смертельной болезнью здоровых людей. Несмотря на эти риски, прививка стала маркером привилегированной элиты. Массы непривитых простолюдинов, многие из которых не могли позволить себе услуги врачей, склонялись к мнению, что прививки опасны и что врачи только и делают, что набивают свои карманы.

Гилрей привлек инновационную и значительно более безопасную вакцину Дженнера как золотую дойную корову, которую могла себе позволить только элита. Но золотая корова Дженнера представляла собой проблему. Оспа не могла быть искоренена среди населения, для которого прививка была непомерно дорогой. Невозможно было искоренить и оспу среди населения, которое после десятилетий того, как врачи завышали цены за свои услуги, стало настолько циничным по отношению к медицинскому истеблишменту, что скептически относилось к вакцине Дженнера — , даже когда она предлагалась им бесплатно. Надуманные утверждения об опасности вакцинации, подобные тем, которые высмеиваются в печати Гилрея, по-видимому, проистекают не только из остаточных опасений общественности по поводу рисков иммунизации, связанных с прививкой от оспы, но также из глубокого недоверия к богатым, образованным , привитые высшим классом и их модными врачами.

Вариоляция оспы была популяризирована среди английской аристократии в начале 18 века, в основном благодаря усилиям леди Мэри Уортли Монтегю (1689 г.).-1762). Когда-то прославившаяся своей красотой при дворе, леди Уортли Монтегю обнаружила, что ее очарование уменьшилось после того, как она заболела оспой в возрасте 26 лет. В 1716 году, вскоре после ее выздоровления, она написала стихотворение о даме-придворном по имени Флава , чью красоту английские аптекари не могли спасти от оспы (Барнс, 339) :

«Вы, жестокие Химики, что помешало вам помочь

Не могли ли никакие помады спасти дрожащую деву?

Как фальшиво и ничтожно то искусство, которым ты хвастаешься;

Никакое искусство не вернет мне утраченную красоту»

-Суббота; Оспа

Джордж Мюррей в честь сэра Годфри Кнеллера. Фрагмент: Письма леди М. В. Монтегю, том. 1; Портрет леди Мэри Уортли Монтегю. Опубликовано Джоном Шарпом, 1820 г. Бумага. 133 мм х 88 мм. . Британский музей, Лондон. https://www.britishmuseum.org/collection/object/P_1870-0514-2340

Позже, в 1716 году, муж леди Уортли Монтегю Эдвард Уортли Монтегю был назначен послом Англии в Турции (Stone and Stone 232). Пара переехала в Константинополь, где леди Уортли Монтегю познакомилась с прививкой, распространенным местным методом прививки от оспы. Очевидно, убежденная в эффективности этой процедуры, леди Уортли Монтегю в 1718 году в Турции сделала своему маленькому сыну прививку от оспы (M.Guyot 3; Riedel 22). После возвращения в Англию вспышка оспы в Лондоне в 1721 году побудила леди Уортли Монтегю сделать прививку своей маленькой дочери в присутствии членов Королевского общества врачей в качестве свидетелей (Ридель 22).

Выбор леди Уортли Монтегю сделать прививку своим детям, по мнению ученых, оказал значительное влияние на отношение к прививке от оспы в Англии, хотя почти исключительно среди членов ее элитного социального круга, многие из которых последовали их примеру и сами подверглись прививке. . Когда прививка стала нормой среди английских аристократов, простая процедура была усовершенствована врачами, которые хотели брать больше за свои услуги. Превращение прививки в интенсивный ритуал, требующий наблюдения врачей, сделало ее дорогостоящей и эксклюзивной процедурой и способствовало распространенному мнению, что врачи больше заботятся о деньгах, чем об общественном благе (Stone & Stone, 235).

На протяжении 18 века прививки продолжали набирать популярность среди европейской аристократии. Томас Димсдейл (1712–1800), врач, практикующий в Хертфорде, городке к северу от Лондона, проявлял большой интерес к вариоляции оспы. Сообщается, что Димсдейл был потрясен, обнаружив, насколько его репутация специалиста по оспе распространилась по Европе, когда летом 1764 года русский придворный появился на его пороге, чтобы сообщить ему, что императрица Екатерина Великая желает сделать себе прививку. Гриффитс 14). Осенью 1764 года Димсдейл отправился в Россию, чтобы тайно сделать прививку императрице. Как и планировалось, императрица заболела оспой в легкой форме и быстро выздоровела, после чего объявила Димсдейла бароном России. В своем отчете об успехе своей прививки выдающемуся французскому философу Вольтеру императрица заключала: «Действительно, это становится весьма модным» (цит. по Горбатову, 83). Прививка от оспы была не просто мерой предосторожности. Прививка означала веру людей в зарождающуюся область иммунологии, а их приверженность таким авангардным научным идеям была маркером социального класса. Димсдейл сделал прививки примерно 150 представителям русской знати, прежде чем вернуться в Англию, где он получил признание за свой международный успех (Гриффитс, 16).

В то время как прививка стала нормой среди европейской элиты, за границей, в британской колонии Массачусетс, Бенджамин Франклин (1706-1790) заметил: «Похоже, она не имеет прогресса среди простых людей в Америке» (5). Франклин написал в своей автобиографии, что сожалеет о том, что не сделал прививку своему сыну, который умер от оспы в 1736 году (Best, et al. , «Making the Right Decisions» 478). Однако первоначальное решение Франклина против прививки неудивительно. Прививка стала очень спорным вопросом в Бостоне во время вспышки оспы в 1721 году. В то время преподобный Коттон Мэзер подал прошение об эффективности прививки вопреки медицинским советам видных местных медицинских властей. Мазер узнал о прививке от своего раба, человека, которого он звал Онисимусом, который объяснил, что это было обычной практикой в ​​его доме в Западной Африке (Best et al., «Benjamin Franklin» 76; Wisecup 27). Основываясь на объяснении Онисимуса и ходатайстве Мэзера, бостонский врач доктор Бойлстон сделал прививку более чем 200 людям во время вспышки 1721 года, но не без серьезного сопротивления со стороны местного населения (Фрейзер-Харрис 40; Бест и др. «Бенджамин Франклин» 76). После очередной вспышки оспы в Бостоне в 1753-1754 годах Франклин вместе с доктором Уильямом Хеберденом написал книгу, в которой он использовал данные, собранные во время эпидемии 1721 года, для поощрения широкой вакцинации среди «простых американцев». представлены, примерно 90,3% бостонцев, заболевших оспой в 1721 году, умерли по сравнению с 1,4% людей, умерших от прививки от оспы (4).

Франклин сделал значительный акцент на затратах на прививку как на причине антипрививочных настроений, заключив, что «вместо того, чтобы признать истинный мотив отказа от прививки», которым он сослался на стоимость, люди «присоединяются к скрупулезным в крике против него и влиять на других» (6). Франклин и Хеберден стремились переубедить врачей, которые брали огромные деньги за прививки, тщательно объясняя процедуру шаг за шагом в своей книге, чтобы американцы могли делать прививки сами себе. У Франклина было простое понимание с глубоким выводом: прививка должна быть доступной, чтобы быть принятой, и если она не будет принята массами, она никогда не будет искоренена. Поскольку прививка была доступна не всем желающим, возникший в результате менталитет «кислого винограда» в массах склонил общественное мнение против самой идеи прививки в ущерб обществу в целом.

Наблюдение Франклин предвосхитило общественное сопротивление внедрению Дженнером вакцины против оспы, сделанной из коровьей оспы в конце 18-го века. Согласно апокрифической истории, Эдвард Дженнер работал подмастерьем у врача в английской деревне, когда молочница откровенно сообщила ему: «Я не могу заболеть оспой, у меня коровья оспа» (Guyot 6). В 1796 году Эдвард Дженнер проверил свою гипотезу о том, что коровья оспа обеспечивает иммунитет человека к оспе. Сначала он привил маленькому мальчику Джеймсу Фиппсу коровью оспу, в результате чего в последующие дни у мальчика развились симптомы. После выздоровления Фиппа Дженнер снова сделал ему прививку от оспы, на которую у мальчика не было никакой реакции (Ридель, 24 года). «Вакцина» оспы Дженнера, слово, происходящее от латинского слова «корова», vacca , был намного безопаснее, чем традиционная прививка от оспы. Дженнер признал, что коровья оспа неудобна для пациентов, но возразил: «Я никогда не слышал о смертельных последствиях коровьей оспы [. ..]» и что «явно кажется, что эта болезнь оставляет тело в состоянии полной безопасности от вируса». заражение оспой» (66-67). В отличие от пациентов, привитых оспой, которые были заразны в период выздоровления, Дженнер заметил, что коровья оспа не передается от человека к человеку (68). Как и ожидалось, Дженнер сразу же заручился поддержкой европейской знати, среди которой прививка от оспы уже была общепринятой практикой. Екатерина Великая, стремившаяся к тому, чтобы русское население приняло вакцинацию, как сообщается, назвала первого ребенка, прошедшего вакцинацию в России, «Вакцинофф» и заявила, что ребенку будет предоставлено пожизненное пособие и образование, оплачиваемое государством (Fraser-Harris 75). ).

Рисунок Гилрея с изображением золотой коровы подразумевал, что Дженнер мог разбогатеть на своей вакцине от коровьей оспы. Современник Дженнера, врач по имени Мэтью Бэйли (1761-1823), внес поправку в это предположение: «Дженнер мог бы быть безмерно богат , если бы не опубликовал свое открытие » (курсив ум, Fraser-Harris 80). Если бы Дженнер сделал свою вакцину эксклюзивным лекарством для богатых и влиятельных людей, как это было с прививкой на протяжении десятилетий, он, возможно, разбогател бы, но он не стал бы инициатором движения за полное искоренение оспы. Помимо того, что Дженнер сделал свое исследование достоянием общественности, он бесплатно вакцинировал людей в сарае на заднем дворе своего дома в Глостершире, который он назвал «Храмом осповакцины» (Ридель, 24 года).

Нищета Дженнера была рассмотрена британским парламентом в 1806 году, который наградил его за вклад в медицину после того, как Королевский медицинский колледж завершил расследование его работы над вакциной против оспы. В отчете сделан вывод о том, что вакцинация «имеет материальные преимущества перед прививкой от оспы» («О коровьей оспе, или вакцинация»). Королевский колледж врачей, ссылаясь на публикации того же типа, которые Гилрей высмеивал в своих карикатурах, осудил сообщения об опасности вакцины и вместо этого выразил свое оптимистическое мнение о том, что «общественность может разумно ожидать того времени, когда вся оппозиция вакцинация должна быть прекращена» (там же). Однако понимание Франклином нерешительности в отношении вакцин в Бостоне заключалось в том, что телега не может идти впереди лошади. В 1748 году леди Уортли Монтегю, размышляя о жадности английских врачей, поставила под сомнение возможность того, что лекарство от оспы когда-либо будет доступно для широкой публики. «Англичане, — писала она, — легче, чем любая другая нация, увлекаются перспективой универсальных лекарств» (цит. по Stone & Stone, 235). Почти столетие спустя, в 1840 году, Англия приняла «Закон о прививках», сделавший вакцину от оспы бесплатной для всех (Watson; Fraser-Harris 83).

Процитировано работ:

Барнс, Диана. «Общественная жизнь умной и благородной женщины: леди Мэри Уортли Монтегю и мода на прививку от оспы». Феминистские исследования  38, вып. 2 (2012): 330–362.

Бест, М., А. Катамба и Д. Нойхаузер. «Принятие правильного решения: сын Бенджамина Франклина умирает от оспы в 1736 году». Качество и безопасность в здравоохранении  16, №. 6 (2007): 478–4.

Бест, Марк С. Дункан Нойхаузер, Ли Славин. Бенджамин Франклин Проверка и подтверждение научного процесса в здравоохранении . Виктория, Канада: Trafford Publishing, 2003.

Черретани, Джессика. «Они все смеялись: гарвардские врачи имеют давнюю традицию смеяться последними, проявляя настойчивость перед лицом скептицизма». Гарвардская медицина: невозможная медицина . https://hms.harvard.edu/magazine/impossible-medicine/they-all-laughed

Франклин, Бенджамин и Уильям Хеберден. Некоторые отчеты об успехах прививки от оспы в Англии и Америке: вместе с простыми инструкциями, с помощью которых любой человек может получить возможность выполнить операцию и провести пациента через чуму. Лондон: У. Страхан, 1759 г. Библиотека Хантингтона.

Фрейзер-Харрис, Дэвид. «Эдвард Дженнер и вакцинация». Перепечатка из The Scientific Monthly , октябрь 1915 г.

Гриффитс, Джон. «Доктор Томас Димсдейл и оспа в России». Bristol Medico-Chirurgical Journal Январь 1984 г.

Горбатова Инна. Екатерина Великая и французские философы эпохи Просвещения: Монтескье, Вольтер, Руссо, Дидро и Грим. Великобритания: Academica Press, 2006.

Дженнер, Эдвард. Исследование причин и последствий Variolae Vaccinae : болезнь, обнаруженная в некоторых западных графствах Англии, особенно в Глостершире, и известная под названием коровьей оспы Милан: R. Lier & c., 1923.

«О коровьей оспе или вакцинации». 1806. Гравюры и рисунки. 419 мм х 286 мм. Британский музей. Уильям Балмер и Ко. Кливленд-Роу, Сент-Джеймс. ([Лондон], Общество бедных: [ок. 1806 г.]). https://www.britishmuseum.org/collection/object/P_1868-0612-1586.

Перлсон, Годфри. «Прививка от оспы в сатирическом творчестве Джеймса Гилрея» Hektoen International: журнал медицинских гуманитарных наук. Весна 2015 г. https://hekint.org/ 2017/02/01/оспа-вакцинация-в-сатирической-работе-оф-джеймса-гиллрея/

Ридель, Стефан. «Эдвард Дженнер и история оспы и вакцинации». Proc (Bayl Univ. Med. Cent.) 2005 Январь; 18(1):21-25.

Стоун, А. Ф. М. и В. Д. Стоун. «Леди Мэри Уортли Монтегю: медицинские и религиозные споры после введения ею прививки от оспы». Журнал медицинской биографии  10, вып. 4 (2002): 232–236.

Ватсон. Грейг. «Движение против прививок, охватившее викторианскую Англию». 28 декабря 2019 г. Британский радиовещательный центр (BBC). https://www.bbc.com/news/uk-england-leicestershire-50713991 

Wisecup, Келли. «Африканские медицинские знания, простой стиль и сатира в споре о прививках в Бостоне 1721 года». Ранняя американская литература  46, вып. 1 (2011): 25–50.

Вот так:

Нравится Загрузка…

Чтение как прививка — Публичные книги

19.09.2017

Режиссер и художник Колин Смит может порекомендовать несколько книг. Ее список для чтения Human_3.0, выставленный в Художественном институте Чикаго до 29 октября, содержит 57 рисунков. ..

Ребекка Зорах

Режиссер и художник Колин Смит может порекомендовать несколько книг. Ее Human_3.0 Список для чтения , выставленный в Художественном институте Чикаго до 29 октября, содержит 57 рисунков книжных обложек на миллиметровой бумаге. Самые прямолинейные из них представляют собой, лоб в лоб, плоскую лицевую поверхность книги. На других изображена рука или пальцы читателя, которые баюкают или слегка касаются тома, прижимают обложку, чтобы потянуть ее, или сжимают ее, словно спасаясь от смерти. Иногда тень книги указывает на ее толщину или указывает на то, что она лежит на поверхности, или рука читателя повернула ее, чтобы показать изношенный переплет: это старые книги. Один из них — «9» Клаудии Рэнкин.0010 Citizen — любовно украшен черным глиттером.

Смит выбрал работы Октавии Батлер и Сэмюэля Делани; Ролан Барт, Вирджиния Вульф и Йоко Оно; Фред Мотен, Белл Хукс и Джеймс Болдуин. Анджела Дэвис получает триптих. Есть идиосинкразический выбор из науки, истории и критической теории. Тем не менее, круг авторов не удивит любого, кто следил за глубоко исследовательской работой разностороннего художника и режиссера. В самых разных средствах массовой информации ее искусство сочетает в себе трагедию, красоту, юмор, китч, сюрреализм, футуристический техно-утопизм, пышную снисходительность и исторические и политические комментарии.

Колин Смит, Огонь в следующий раз (2015). Графит и акрил на миллиметровой бумаге. Предоставлено художником

Например, ее фильм Remote Viewing (2009) отвечает лэнд-арту 1960-х и 70-х годов. Красиво снятый, лиричный и разрушительный, он воспроизводит воспоминания о том, как белые в южном городке похоронили одинокую черную школу в глубокой яме. Подход Смита к истории рефлексивный, медленный и вдумчивый; вызывающие воспоминания и явно мирные образы сцены не противоречат, а скорее подкрепляются политическим аргументом, основанным на исторических исследованиях.

Колин Смит, Гендерные проблемы (2015). Графит и акрил на миллиметровой бумаге. Предоставлено художником

Название Смита здесь, Human 3.0 , риффы к одной из подборок книг, сборник эссе о ямайском философе Сильвии Винтер с подзаголовком О том, как быть человеком как практика. Для Винтера «Человек1» — это человек европейского гуманизма раннего Нового времени, чей секуляризм сделал «Человека» центральным объектом философских размышлений; «Человек2» — это широко представленный белый западный «человек» научного расизма с 19 века.XX века, идеология, репрессивно определяющая белого человека как самого человека.

Колин Смит, Сильвия Винтер: быть человеком как практика (2015). Графит и акрил на миллиметровой бумаге. Предоставлено художником

Human_3.0 исходит из деколониальной практики человечности Винтера; добавленное «3.0» также намекает на киборга, теоретизированного другим автором Смита, Донной Харауэй. Встроенные, как человеческие животные, в биологические, социальные и технологические экосистемы, мы не можем избавиться от идеологии, чтобы достичь «просто человека». Для Смита 3.0 — это версия человеческого программного обеспечения, которое может представлять этот список для чтения, в момент, когда он отчаянно нуждается в изменении. Но не просто любое изменение; Тексты Смита предлагают основы для направления радикального воображения к освобождению от расового, сексуального и классового угнетения с центральным акцентом на освобождении чернокожих.

В манифесте, сопровождающем проект, говорится, что «черные люди воюют без надлежащей брони. Нам нужны прививки, которые отталкивают соблазны корпоративного рабства». Список для чтения не является быстрым решением: для прививки требуется более одного укола. Практика рисования Смита сама по себе воплощает более созерцательную форму взаимодействия, чем, скажем, активистская Twitter-сфера.

Смит выступает не как активист как таковой, а как художник, под углом. В 2015 году она использовала организаторские способности, которые приобрела как кинорежиссёр, для создания Black Love Procession в парке Вашингтон в Чикаго, ответ на воссоздание белым художником сцены смерти Майкла Брауна.